Александр Черенков: угрозы получал неоднократно

Арбитр КХЛ Александр Черенков рассказал, чем занимается в межсезонье, назвал самых корректных игроков, сообщил, что с Милошем Ржигой у него никаких проблем никогда не возникало, и объяснил, за что в свое время удалил Вячеслава Быкова.

- 34 тысячи рублей за матч – базовая ставка у главного судьи. За сезон, как правило, 35-40 матчей. Получается 1 миллион или около того. Если разделить на 12 месяцев, получится меньше 100 тысяч. Семье из четырех человек в Москве на эти деньги прожить достаточно сложно.

– У Вячеслава Буланова бизнес, связанный с автозапчастями. А вы кем работаете, когда не судите?

– Я окончил юридическую академию – и в межсезонье работаю в качестве адвоката по гражданским делам. Уголовные не беру принципиально.

– Скандал мужа с женой в суде или Ржига на скамейке – что страшнее?

– Смешно. Я не понимаю искренне – почему возникла шумиха вокруг поведения Ржиги? Ну, вот у него такая манера ведения игры. У меня с ним никаких проблем не было. После игры мы можем спокойно сесть и обсудить все, что его волнует. Милош может кричать, жестикулировать, но никогда не оскорбляет. Не за что зацепиться. Он молодец, профессионал. Пять баллов ему.

– Вы однажды Быкова удаляли со скамейки. А он-то с судьями вообще редко ругается.

– Это был его первый год тренерской работы в России. Не очень пристойные жесты были показаны из-за борта. Я был далеко, но все видел.

– С кем сложнее – с игроками или тренерами?

– С игроками. С хоккеистом во время матча трудно разговаривать. Он в этот момент находится в таком эмоциональном состоянии, что ему как ни объясняй – он этого все равно не поймет. Есть несколько людей, с которыми можно разговаривать. Но большинство перемыкает.

– Все судьи говорят, что Морозов – самый корректный в общении игрок.

– Да. Еще могу отметить Сергея Федорова. Всегда на "вы", обращается либо "рэф", либо "господин судья". Ни разу не слышал, чтобы он матерился.

– Когда последний раз признавались игроку в своей ошибке?

– Недавно было. Если ты ошибся, чего-то не увидел или, наоборот, дал лишнего, то подъехать после окончания периода и извиниться – это нормально. Ну, накосячили, что ж теперь. У меня два глаза ведь, а не четыре.

– Кидались на вас?

– С кулаками? Чтобы человек бежал на меня с намерением ударить – такого не было. А словесные угрозы, конечно, получал. Неоднократно. Но как правило это там же и заканчивается. Он после матча сходил в душ, остыл и понял, что все наговорил сгоряча. Хотя на заре карьеры был случай. Один хоккеист пообещал подождать меня после игры. Ну, я выхожу с сумкой – действительно. Вот он, стоит. Я сумку ставлю: "Давай, – говорю, – чего ты хотел?" Он развернулся и пошел в клубный автобус.

– С угрозами вам звонили?

– Один раз звонил клиент. Через два подъезда от меня живет. "Что, – говорит, – нужно сделать, чтобы "Динамо" выиграло?" И тут же, без паузы: "Или мы тебе голову оторвем". Я говорю – ты определись, чего тебе надо: голову мне оторвать или чтобы "Динамо" выиграло? Потом во дворе встретил его – посоветовал соображать. "Да я пошутить хотел". Но это плохие шутки. Самое интересное – на том матче я не работал.

– Гангстеры в судейскую не ломились?

– В судейской у меня их не было. А в гостинице был эпизод. Ломились люди ко мне в номер. Ситуация была такая: в результате матча была заинтересована третья команда. Она и пыталась найти пути какого-то воздействия на результат. Пришлось звонить, охрану вызывать. Два человека встали возле моей двери – так и стояли, пока я на игру не уехал.

– Испугались тогда?

– Послушайте, я хоккейный судья с 1985 года. Я столько всего наслушался, столько неосуществленных угроз получил, что мне смешно уже. Когда так много говорят, ты просто перестаешь воспринимать это как угрозу. Если человек хочет что-то сделать, он сделает это тихо и молча. Не предупреждая тебя. А орать, угрожать – это понты, психологическое давление.

– Где сложнее всего было работать?

– Был год, когда в Воскресенск и Подольск мы ездили так. Бригада судей подъезжала к олимпийскому комитету. Там уже стоял микроавтобус с шестью ребятами из группы "Альфа". Мы вместе подъезжали ко дворцу, они осматривали судейскую, запускали нас туда и вставали у дверей. Матч оканчивался, они встречали нас у выхода со льда, провожали в судейскую – ну и так далее. Местную охрану вежливо отодвигали в сторону. К нам никто вообще не приближался.

– Был какой-то повод?

– Да. Кому-то из судей в одном из этих городов пообещали поездку в лес. Ну и Александр Стеблин, президент ПХЛ, договорился об охране для всех арбитров.