Предательство
Знакомый адвокат как-то рассказал, что в его профессиональной жизни случились два чуть ли не идентичных по ситуации процесса. В одном из них он представлял сторону истца, в другом - ответчика. И оба выиграл.
Анекдотизм истории заключался в том, что оба дела рассматривались в одном и том же суде, одним судьей и с интервалом в неделю. Судья потом, беседуя с адвокатом тет-а-тет, не выдержал, поинтересовался: "Как же так, коллега? Неделю назад вы успешно убедили суд в одном, сегодня - в обратном. Неужели не испытываете хотя бы неловкости?" "Но вы же сами выносили решение", - парировал защитник. Судья лишь тяжело вздохнул: "Должен признать, что оба раза вы были чертовски убедительны..."
Каждый раз, когда приходит известие об отстранении от выступлений кого-либо из спортсменов на почве запрещенной фармакологии, меня посещает одна и та же мысль: когда же в российском спорте появится юридическая служба, способная действительно грамотно консультировать и защищать?
Я, например, не знакома с адвокатом Кучереной, принимавшим участие в процессе по делу Ларисы Лазутиной и Ольги Даниловой после Игр в Солт-Лейк-Сити. Возможно, он неплохой профессионал, просто темой владел недостаточно хорошо, вот и "поплыл" на процессе. Одно знаю точно: с тех самых пор словосочетание "адвокат Кучерена" в спортивных кругах воспринимается крайне негативно.
Задуматься на юридические темы меня подтолкнуло решение IAAF отстранить от участия в Играх в Пекине пятерых российских спортсменок. За то, что их допинг-пробы, которые сдавались полтора года назад, были подменены.
Я, признаться честно, вообще не собираюсь задаваться вопросом, кто и почему эти пробы подменил. Возможно, у кого-то были основания считать, что в анализах спортсменок может обнаружиться что-то сомнительное, возможно, у кого-то такие основания есть до сих пор, но не об этом речь. Я просто пытаюсь порассуждать с позиции правил и элементарной человеческой логики.
За фальсификацию пробы следует дисквалификация. То есть если допинг-офицер, в присутствии которого спортсмен наполняет баночку собственной мочой, замечает нечто странное, он обязан отметить сей факт в протоколе.
Если же контролер считает, что процедура была проведена в полном соответствии с правилами и никаких нарушений не было, это тоже заносится в протокол, на котором офицер ставит собственную подпись.
С этого момента, как мне кажется, спортсмен должен быть чист перед спортивным законом по умолчанию во всем, что касается процедуры. Есть сомнения? Привлекайте к ответу допинг-офицера.
Вполне допускаю, что он может признаться: да, бес попутал. Купился на деньги, выпивку, развлечения, женщин (мужчин) и всякие прочие соблазны - вот и отвернулся на пару минут, когда спортсмен из привязанной к бедру грелки стерильную мочу в баночку лил... Я утрирую, конечно, но лишь в этом случае мне представляется допустимым вытаскивать дело из архива и расследовать его по "вновь открывшимся обстоятельствам".
Допинг-офицер вполне может признаться и в том, что денег ему дал тренер. И мочу - тренер. И что спортсмена он сам в глаза не видел. Такое, в конце концов, тоже возможно. Но не странно ли, что весь мир узнал о санкциях против пяти российских спортсменок, а вот о санкциях против некоего допинг-офицера не слышно ничего?
По существующим правилам, если атлет ввязался в игру под названием "большой спорт", он, безусловно, должен отвечать по всей строгости закона в том случае, когда в его пробе обнаружен запрещенный препарат. Не важно, каким образом средство попало в организм. Однако делать его крайним во всех случаях - это, как мне кажется, перебор. И именно здесь нужен юрист. Толковый и достаточно профессиональный, чтобы действительно защищать, а не пиариться на громких именах.
Если верить многочисленным интервью спортивных чиновников, которые поспешили высказать свое мнение за последние сутки-двое, пострадавших спортсменок никто пока дисквалифицировать не собирается. Пункт в отношении сопоставления ДНК в правилах вроде бы прописан недостаточно четко, есть множество спорных моментов. Поэтому, мол, девушек просто отстранили от выступлений. На время. Ну не сейчас же, в самом деле, этим делом заниматься! Заняты все. Игры...
Это что же такое выходит? Мы настолько генетически запуганы, что мысли об отстаивании собственных прав не допускаем в принципе? Боимся с кем-то испортить отношения, боимся непредсказуемой чужой реакции?
Не боимся одного: сдавать своих. По крайней мере сейчас это выглядит именно так.
ЕЛЕНА ВАЙЦЕХОВСКАЯ, "Спорт-Экспресс"
Анекдотизм истории заключался в том, что оба дела рассматривались в одном и том же суде, одним судьей и с интервалом в неделю. Судья потом, беседуя с адвокатом тет-а-тет, не выдержал, поинтересовался: "Как же так, коллега? Неделю назад вы успешно убедили суд в одном, сегодня - в обратном. Неужели не испытываете хотя бы неловкости?" "Но вы же сами выносили решение", - парировал защитник. Судья лишь тяжело вздохнул: "Должен признать, что оба раза вы были чертовски убедительны..."
Каждый раз, когда приходит известие об отстранении от выступлений кого-либо из спортсменов на почве запрещенной фармакологии, меня посещает одна и та же мысль: когда же в российском спорте появится юридическая служба, способная действительно грамотно консультировать и защищать?
Я, например, не знакома с адвокатом Кучереной, принимавшим участие в процессе по делу Ларисы Лазутиной и Ольги Даниловой после Игр в Солт-Лейк-Сити. Возможно, он неплохой профессионал, просто темой владел недостаточно хорошо, вот и "поплыл" на процессе. Одно знаю точно: с тех самых пор словосочетание "адвокат Кучерена" в спортивных кругах воспринимается крайне негативно.
Задуматься на юридические темы меня подтолкнуло решение IAAF отстранить от участия в Играх в Пекине пятерых российских спортсменок. За то, что их допинг-пробы, которые сдавались полтора года назад, были подменены.
Я, признаться честно, вообще не собираюсь задаваться вопросом, кто и почему эти пробы подменил. Возможно, у кого-то были основания считать, что в анализах спортсменок может обнаружиться что-то сомнительное, возможно, у кого-то такие основания есть до сих пор, но не об этом речь. Я просто пытаюсь порассуждать с позиции правил и элементарной человеческой логики.
За фальсификацию пробы следует дисквалификация. То есть если допинг-офицер, в присутствии которого спортсмен наполняет баночку собственной мочой, замечает нечто странное, он обязан отметить сей факт в протоколе.
Если же контролер считает, что процедура была проведена в полном соответствии с правилами и никаких нарушений не было, это тоже заносится в протокол, на котором офицер ставит собственную подпись.
С этого момента, как мне кажется, спортсмен должен быть чист перед спортивным законом по умолчанию во всем, что касается процедуры. Есть сомнения? Привлекайте к ответу допинг-офицера.
Вполне допускаю, что он может признаться: да, бес попутал. Купился на деньги, выпивку, развлечения, женщин (мужчин) и всякие прочие соблазны - вот и отвернулся на пару минут, когда спортсмен из привязанной к бедру грелки стерильную мочу в баночку лил... Я утрирую, конечно, но лишь в этом случае мне представляется допустимым вытаскивать дело из архива и расследовать его по "вновь открывшимся обстоятельствам".
Допинг-офицер вполне может признаться и в том, что денег ему дал тренер. И мочу - тренер. И что спортсмена он сам в глаза не видел. Такое, в конце концов, тоже возможно. Но не странно ли, что весь мир узнал о санкциях против пяти российских спортсменок, а вот о санкциях против некоего допинг-офицера не слышно ничего?
По существующим правилам, если атлет ввязался в игру под названием "большой спорт", он, безусловно, должен отвечать по всей строгости закона в том случае, когда в его пробе обнаружен запрещенный препарат. Не важно, каким образом средство попало в организм. Однако делать его крайним во всех случаях - это, как мне кажется, перебор. И именно здесь нужен юрист. Толковый и достаточно профессиональный, чтобы действительно защищать, а не пиариться на громких именах.
Если верить многочисленным интервью спортивных чиновников, которые поспешили высказать свое мнение за последние сутки-двое, пострадавших спортсменок никто пока дисквалифицировать не собирается. Пункт в отношении сопоставления ДНК в правилах вроде бы прописан недостаточно четко, есть множество спорных моментов. Поэтому, мол, девушек просто отстранили от выступлений. На время. Ну не сейчас же, в самом деле, этим делом заниматься! Заняты все. Игры...
Это что же такое выходит? Мы настолько генетически запуганы, что мысли об отстаивании собственных прав не допускаем в принципе? Боимся с кем-то испортить отношения, боимся непредсказуемой чужой реакции?
Не боимся одного: сдавать своих. По крайней мере сейчас это выглядит именно так.
ЕЛЕНА ВАЙЦЕХОВСКАЯ, "Спорт-Экспресс"